-6 C
Астана
13 декабря, 2024
Image default

Да здравствует мулла: зачем нам знать, что лидер «Талибана» умер

Да здравствует мулла: зачем нам знать, что лидер «Талибана» умер

От того, кто воз­гла­вит «Тали­бан» после смер­ти мул­лы Ома­ра, зави­сят даль­ней­шие отно­ше­ния тали­бов с Паки­ста­ном и «Ислам­ским государством»

Изве­стие о смер­ти лиде­ра «Тали­бан» мул­лы Ома­ра долж­но было потря­сти мир. Но не потряс­ло. Поро­ди­ло лишь какое-то выму­чен­ное обсуж­де­ние этой темы, кото­рая и в топ-ново­сти, кажет­ся, попа­ла толь­ко пото­му, что летом вез­де ощу­ща­ет­ся инфор­ма­ци­он­ный голод. «Тали­бан» сего­дня не очень моден, гораз­до кру­че выгля­дят ново­сти про «Ислам­ское госу­дар­ство». Жут­кие сце­ны рас­прав со сво­и­ми плен­ни­ка­ми, от зре­ли­ща кото­рых сты­нет кровь в жилах, рас­про­стра­ня­е­мые про­па­ган­дист­ским ведом­ством ИГ, застав­ля­ют потре­би­те­ля ново­стей ежить­ся от ужа­са и ждать, что же будет дальше.

Отве­ты на эти ожи­да­ния, разу­ме­ет­ся, при­хо­дит­ся искать в первую оче­редь в Сирии и Ира­ке — там, отку­да, как гово­ри­ли во вре­ме­на нашей совет­ской моло­до­сти, сего­дня «исхо­дит угро­за миру» и где сосре­до­то­че­ны основ­ные силы ИГ.Чтобы стать гло­баль­ной опас­но­стью для мира, «Ислам­ское госу­дар­ство» долж­но взять под свой кон­троль Афга­ни­стан. Эта стра­на с кон­ца 1970‑х пре­вра­ти­лась чуть ли не в сакраль­ное про­стран­ство исла­мист­ско­го сопро­тив­ле­ния силам «миро­во­го зла» как совет­ско­го, так и аме­ри­кан­ско­го происхождения.

Совет­ское воен­ное втор­же­ние в Афга­ни­стан и хомей­нист­ская рево­лю­ция в Иране сде­ла­ли свое дело: запу­сти­ли новый «исла­мист­ский про­ект», пре­вра­тив его, воз­мож­но, в глав­ную миро­вую повест­ку дня.

Сего­дня и Афга­ни­стан, и Иран пере­жи­ва­ют одно­вре­мен­но некую точ­ку изло­ма в раз­ви­тии это­го «про­ек­та». Теге­ран пошел на ком­про­мисс с Запа­дом, пыта­ясь спа­сти буду­щее исла­мист­ско­го воз­рож­де­ния в шиит­ском изме­ре­нии и наде­ясь обре­сти в Запа­де союз­ни­ка для борь­бы со сво­им злей­шим сопер­ни­ком — сун­нит­ским «Ислам­ским госу­дар­ством». В Афга­ни­стане это про­ти­во­сто­я­ние так­же под­спуд­но нарас­та­ет, но выгля­дит ина­че — как стрем­ле­ние ИГ занять место «Тали­ба­на» в исла­мист­ском сопро­тив­ле­нии «силам зла», нарас­тив это сопро­тив­ле­ние за счет нео­фи­тов из пост­со­вет­ских госу­дарств Цен­траль­ной Азии.

«Тали­бан», сколь­ко бы ни гово­ри­ли в послед­ние годы о его экс­пан­си­о­нист­ских амби­ци­ях, выхо­дя­щих за пре­де­лы Афга­ни­ста­на, так ни разу и не оправ­дал этих ожи­да­ний. Тали­бы не дошли до Сама­ры, как пугал ими Рос­сию и осталь­ной мир покой­ный гене­рал Алек­сандр Лебедь в сере­дине 1990‑х, и вооб­ще, они не вышли за пери­метр афган­ских гра­ниц. Вер­ши­ной их меч­та­ний была власть в Кабу­ле, о чем мне наме­кал в Кан­да­га­ре его талиб­ский губер­на­тор еще в 1995 году, когда до дости­же­ния этой цели оста­вал­ся еще целый год. В том году тали­бы выну­ди­ли част­ный рос­сий­ский гру­зо­вой Ил-76, пере­во­зив­ший ору­жие для афган­ско­го Север­но­го аль­ян­са и при­над­ле­жав­ший «импе­рии» Вик­то­ра Бута, сде­лать вынуж­ден­ную посад­ку в Кан­да­га­ре и целый год пыта­лись всту­пить в пере­го­во­ры с Моск­вой хотя бы для того, что­бы об этом гово­ри­ли публично.

Не счи­тал тали­бов сво­и­ми вра­га­ми и леген­дар­ный лидер Север­но­го аль­ян­са, афган­ский этни­че­ский таджик Ахмад Шах Масуд. Он мно­го раз гово­рил: с тали­ба­ми мы дого­во­рим­ся, мы все афган­цы, и наш враг извне — в Паки­стане. Повто­рял он это и мне в 2000 году в Душан­бе, когда я сопро­вож­дал Бори­са Шихму­ра­до­ва, быв­ше­го тогда мини­стром ино­стран­ных дел Турк­ме­ни­ста­на, в его турне по реги­о­ну с целью най­ти путь к мир­но­му уре­гу­ли­ро­ва­нию афган­ской гери­льи. Тогда же Шихму­ра­дов встре­чал­ся и с мул­лой Ома­ром в Кабу­ле. Впро­чем, меня к нему и близ­ко не под­пу­сти­ли — даже духа кяфи­ров (невер­ных) не долж­но было быть рядом с лиде­ром «Тали­ба­на». Поэто­му я ожи­дал Бори­са кило­мет­рах в трид­ца­ти от горо­да. Пом­ню, как он рас­ска­зы­вал о сво­их впе­чат­ле­ни­ях от сви­да­ния с таин­ствен­ным одно­гла­зым мул­лой (тот поте­рял пра­вый глаз на войне с шура­ви, совет­ски­ми). Ощу­ще­ние, гово­рил он, было стран­ное и непри­ят­ное: одним гла­зом мул­ла бура­вил тебя неми­га­ю­щим взгля­дом, а вто­рым как буд­то подмигивал.

Тол­ку от той встре­чи было немно­го, если не счи­тать обе­ща­ний тали­бов по-преж­не­му дру­жить с Ашха­ба­дом, помо­гав­шим Кабу­лу постав­ка­ми элек­тро­энер­гии и топлива.

И вот теперь мул­лы Ома­ра нет. Точ­нее, нам ска­за­ли, что его боль­ше нет.

При­чем уже дав­но, с апре­ля 2013 года. То ли он умер от тубер­ку­ле­за, то ли его отравили.

С это­го места начи­на­ет­ся самое инте­рес­ное. Ведь как толь­ко факт смер­ти мул­лы под­твер­ди­ли сами тали­бы (точ­нее, одна из груп­пи­ро­вок «Тали­ба­на» пер­вой об этом и сооб­щи­ла), а так­же афган­ские вла­сти в Кабу­ле и даже пред­ста­ви­тель Бело­го дома в Вашинг­тоне, бли­жай­шее окру­же­ние само­го лиде­ра «Тали­ба­на» заяви­ло, что раз так, то будет выбран новый лидер. То есть может пока­зать­ся, что тали­бы дура­чи­ли себя и осталь­ной мир, делая вид, что мул­ла Омар жив.

Отча­сти это так и было. Вот уже несколь­ко лет, и это про­ис­хо­ди­ло еще задол­го до апре­ля 2013-го, живым мул­лу не видел никто, от его име­ни на шуре (сове­те) «Тали­ба­на» обыч­но высту­пал его млад­ший брат Абдул Манан. Оче­вид­но, что истин­ное состо­я­ние дел с само­го момен­та смер­ти мул­лы Ома­ра не мог­ло не быть извест­но паки­стан­ской раз­вед­ке, посколь­ку в послед­ние годы он скры­вал­ся как раз на тер­ри­то­рии Паки­ста­на. Изоб­ра­жать лиде­ра «Тали­ба­на» живым и кон­тро­ли­ро­вать заяв­ле­ния, дела­е­мые от его име­ни, а зна­чит, и поли­ти­ку «Тали­ба­на», было выгод­но Исла­ма­ба­ду. Это поз­во­ля­ло ему по-преж­не­му, как и во все послед­ние годы, играть первую скрип­ку в осу­ществ­ле­нии воен­но-поли­ти­че­ско­го дав­ле­ния на Кабул, фак­ти­че­ски застав­ляя США дей­ство­вать в Афга­ни­стане с уче­том инте­ре­сов Пакистана.

Ситу­а­ция ста­ла менять­ся пару лет назад, когда аме­ри­кан­цы нача­ли вести свою соб­ствен­ную игру с тали­ба­ми, при­вле­кая для это­го пред­ста­ви­те­лей Кабу­ла. С этой целью в сто­ли­це Ката­ра Дохе была обра­зо­ва­на так назы­ва­е­мая поли­ти­че­ская комис­сия «Тали­ба­на», в кото­рую вошли тали­бы, пытав­ши­е­ся све­сти к мини­му­му зави­си­мость от Паки­ста­на. Ей про­ти­во­сто­я­ла так назы­ва­е­мая вер­хов­ная шура «Тали­ба­на», дис­ло­ци­ро­ван­ная в при­гра­нич­ной с Афга­ни­ста­ном паки­стан­ской Квет­те, кото­рая так­же пыта­лась вести свои пере­го­во­ры с Кабу­лом. Послед­ний раунд таких пере­го­во­ров дол­жен был прой­ти в Паки­стане 30 июля.

Вот тогда, что­бы не допу­стить это­го, катар­ская груп­пи­ров­ка тали­бов как раз и реши­ла сло­мать сте­ну мол­ча­ния и сооб­щить «горо­ду и миру», что мул­ла Омар уже дав­но «вер­нул­ся к сво­е­му Творцу».

В ответ вер­хов­ная шура тали­бов в Квет­те быст­ро объ­яви­ла, что пре­ем­ни­ком лиде­ра «Тали­ба­на» стал мул­ла Ахтар Мохам­мад Манс­ур. Катар­ская груп­пи­ров­ка отре­а­ги­ро­ва­ла на это избра­ние обви­не­ни­я­ми в адрес Манс­ура, что имен­но он отра­вил мул­лу Ома­ра при­ве­зен­ным из Дубая ядом, под­ме­нив им лекар­ства. Это слу­чи­лось, яко­бы, сра­зу после откры­тия пред­ста­ви­тель­ства «Тали­ба­на» в Ката­ре, посколь­ку у них по это­му пово­ду были разногласия.

По самым послед­ним све­де­ни­ям, 1 авгу­ста в Квет­те про­шла поми­наль­ная цере­мо­ния по усоп­ше­му мул­ле Ома­ру, в кото­рой при­ня­ли уча­стие его брат Абдул Манан и стар­ший сын Мохам­мад Якуб. Они потре­бо­ва­ли от про­воз­гла­шен­но­го ново­из­бран­ным лиде­ром «Тали­ба­на» мул­лы Манс­ура заявить о сво­ей отстав­ке и про­ве­сти новые выбо­ры лиде­ра с уча­сти­ем пред­ста­ви­те­лей всех груп­пи­ро­вок дви­же­ния и ислам­ских авторитетов.

От резуль­та­тов этих выбо­ров будет во мно­гом зави­сеть и сте­пень зави­си­мо­сти тали­бов от Исла­ма­ба­да, и то, какие фор­мы сотруд­ни­че­ства или про­ти­во­бор­ства при­мут отно­ше­ния «Тали­ба­на» и «Ислам­ско­го госу­дар­ства» в Афга­ни­стане. Сего­дня на юге стра­ны тали­бы и бое­ви­ки ИГ, как пра­ви­ло, враж­ду­ют меж­ду собой в стрем­ле­нии удер­жать кон­троль над про­из­вод­ством и тран­зи­том нар­ко­ти­ков, а в север­ных про­вин­ци­ях они нахо­дят меж­ду собой общий язык. Имен­но это и пред­став­ля­ет глав­ную опас­ность для сосед­них госу­дарств Цен­траль­ной Азии.

Арка­дий Дубнов
поли­то­лог, экс­перт по Цен­траль­ной Азии

архивные статьи по теме

СОВМЕСТНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ОППОЗИЦИЙ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИХ ГОСУДАРСТВ

Editor

В КНР пересчитали жертвы Мао Цзэдуна

Уалихан Кайсаров: “Мы как стадо баранов…”