-6 C
Астана
2 декабря, 2024
Image default

Все, что не запрещено – разрешено!

В Алма­ты про­шел круг­лый стол на тему: «Сво­бо­да сло­ва в Казах­стане: пози­ция вла­стей и реаль­ная поли­ти­ка». Сре­ди основ­ных доклад­чи­ков высту­пил Евге­ний Жовтис, извест­ный пра­во­за­щит­ник, пред­се­да­тель Сове­та Казах­стан­ско­го меж­ду­на­род­но­го бюро по пра­вам чело­ве­ка и соблю­де­нию закон­но­сти. Его доклад затро­нул широ­кий спектр про­блем, свя­зан­ный с соблю­де­ни­ем прав в нашей стране. 

Пред­ла­га­ем нашим чита­те­лям пол­ную вер­сию доклада:«Проблемы при­ме­не­ния основ­ных прин­ци­пов меж­ду­на­род­но­го пра­ва в обла­сти прав чело­ве­ка в зако­но­да­тель­стве и пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ке в Рес­пуб­ли­ке Казахстана»

«Ува­жа­е­мые участ­ни­ки круг­ло­го стола,

Тема мое­го выступ­ле­ния свя­за­на с кон­цеп­ту­аль­ны­ми про­бле­ма­ми наше­го зако­но­да­тель­ства и пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ки в обла­сти прав чело­ве­ка. Невоз­мож­но гово­рить о ситу­а­ции с соблю­де­ни­ем отдель­но­го пра­ва, напри­мер, пра­ва на сво­бо­ду сло­ва и СМИ, не пред­став­ляя глу­би­ны кон­цеп­ту­аль­ных про­блем, кото­рые и опре­де­ля­ют все остальное.

Я оста­нов­люсь на зако­но­да­тель­стве и прак­ти­ке, обес­пе­чи­ва­ю­щих реа­ли­за­цию вто­ро­го раз­де­ла нашей Кон­сти­ту­ции: пра­ва и сво­бо­ды чело­ве­ка и граж­да­ни­на, а так­же выпол­не­ние наших меж­ду­на­род­ных обя­за­тельств в обла­сти прав человека.

Как меж­ду­на­род­ный экс­перт и спе­ци­а­лист в обла­сти меж­ду­на­род­но­го пра­ва, каса­ю­ще­го­ся прав и сво­бод чело­ве­ка, сра­зу хочу опре­де­лить­ся: меж­ду­на­род­ное пра­во в обла­сти прав чело­ве­ка — это пра­во, преж­де все­го, норм-прин­ци­пов, а не норм-правил.

Это реа­ли­за­ция фун­да­мен­таль­ных прин­ци­пов в обла­сти прав чело­ве­ка в зако­но­да­тель­стве и пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ке, в кон­крет­ных пра­во­вых ситуациях.

Это кон­цеп­ту­аль­ный, если хоти­те, — цен­ност­ный под­ход или ори­ен­та­ция. Без при­зна­ния это­го невоз­мож­но рас­счи­ты­вать на соот­вет­ствие наше­го зако­но­да­тель­ства, инсти­ту­тов и прак­ти­ки меж­ду­на­род­ным стандартам.

Поче­му, несмот­ря на то, что рати­фи­ци­ро­ван­ные меж­ду­на­род­ные дого­во­ры по пра­вам чело­ве­ка (пак­ты, кон­вен­ции и др.) явля­ют­ся, соглас­но Кон­сти­ту­ции РК,  частью наше­го наци­о­наль­но­го зако­но­да­тель­ства, они прак­ти­че­ски не при­ме­ня­ют­ся в пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ке ни наших пра­во­охра­ни­тель­ных, ни даже судеб­ных органов?

Пото­му что эти пра­во­вые доку­мен­ты осно­ва­ны на прин­ци­пах, для при­ме­не­ния кото­рых надо обра­щать­ся к дру­гим доку­мен­там, источ­ни­кам так назы­ва­е­мо­го «мяг­ко­го» пра­ва. К раз­лич­ным руко­во­дя­щим прин­ци­пам, пра­ви­лам, стан­дар­там и т.д., издан­ным раз­лич­ны­ми струк­ту­ра­ми ООН, ОБСЕ, дру­гих меж­ду­на­род­ных организаций.

Невоз­мож­но уста­нав­ли­вать нару­ше­ние поли­ти­че­ских прав и граж­дан­ских сво­бод, напри­мер, по Меж­ду­на­род­но­му пак­ту о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах без обра­ще­ния к Сира­куз­ским прин­ци­пам 1984 года в отно­ше­нии поло­же­ний пак­та, каса­ю­щих­ся огра­ни­че­ний и отступ­ле­ний, пото­му что Сира­куз­ские прин­ци­пы уста­нав­ли­ва­ют кри­те­рии допу­сти­мо­сти огра­ни­че­ний прав человека.

Невоз­мож­но при­ни­мать реше­ния, каса­ю­щи­е­ся нару­ше­ния, напри­мер, пра­ва на мир­ное собра­ние, закреп­лен­ное в ста­тье 21 МПГПП, без обра­ще­ния к Руко­во­дя­щим прин­ци­пам ОБСЕ и Вене­ци­ан­ской комис­сии Сове­та Евро­пы по сво­бо­де собра­ний, на кото­рые сей­час ссы­ла­ют­ся в сво­их реше­ни­ях Коми­тет ООН по пра­вам чело­ве­ка, Евро­пей­ский суд по пра­вам чело­ве­ка и наци­о­наль­ные суды цело­го ряда госу­дарств — чле­нов ОБСЕ.

А еще надо обра­щать­ся к меж­ду­на­род­ной юрис­пру­ден­ции, реше­ни­ям раз­лич­ных меж­ду­на­род­ных орга­нов по пра­вам чело­ве­ка, неза­ви­си­мо от того име­ют они юри­ди­че­скую силу или носят реко­мен­да­тель­ный характер.

Пото­му что, во-пер­вых, в них содер­жит­ся совре­мен­ное пони­ма­ние того или ино­го пра­ва, кото­рое закреп­ле­но в МПГПП или дру­гом меж­ду­на­род­ном дого­во­ре по пра­вам человека.

Во-вто­рых,  в них обоб­ща­ет­ся меж­ду­на­род­ная прак­ти­ка пра­во­при­ме­не­ния в отно­ше­нии того или ино­го пра­ва или свободы.

В‑третьих, в них как раз и содер­жат­ся те самые меж­ду­на­род­ные стан­дар­ты, о кото­рых мы так мно­го гово­рим и по пово­ду соблю­де­ния кото­рых у нас так часто про­ти­во­по­лож­ные оцен­ки с властями.

В‑четвертых, они опре­де­ля­ют: когда огра­ни­че­ние прав и сво­бод чело­ве­ка допу­сти­мо, а когда оно не соот­вет­ству­ет меж­ду­на­род­ным стандартам.

Весь этот огром­ный мас­сив пра­во­вой инфор­ма­ции и дает воз­мож­ность раз­ви­вать наци­о­наль­ное зако­но­да­тель­ство и пра­во­при­ме­ни­тель­ную прак­ти­ку, при­бли­жая их к меж­ду­на­род­ным стан­дар­там, кото­рые, в свою оче­редь, осно­ва­ны на ряде фун­да­мен­таль­ных принципов.

Вся кон­цеп­ция прав чело­ве­ка осно­ва­на на ряде фун­да­мен­таль­ных прин­ци­пов и вклю­ча­ет три аспек­та: во-пер­вых, каж­дая власть долж­на быть огра­ни­че­на и дей­ство­вать в стро­гом соот­вет­ствии с огра­ни­чи­тель­ны­ми рам­ка­ми, уста­нов­лен­ны­ми ей зако­ном; во-вто­рых, у каж­до­го чело­ве­ка есть своя авто­ном­ная сфе­ра, в кото­рую никто, в том чис­ле госу­дар­ство,  не име­ет пра­ва вме­ши­вать­ся; в‑третьих, каж­дый чело­век может предъ­явить пре­тен­зии госу­дар­ству и тре­бо­вать обес­пе­че­ния и защи­ты сво­их прав и свобод.

В этой свя­зи кон­цеп­ту­аль­ный тезис, на кото­рый я хотел бы обра­тить вни­ма­ние: госу­дар­ство не долж­но регу­ли­ро­вать пра­ва и сво­бо­ды чело­ве­ка. Оно долж­но их обес­пе­чи­вать, защи­щать, вос­ста­нав­ли­вать и ком­пен­си­ро­вать, если они нарушены.

И лишь вто­рой зада­чей может быть их регу­ли­ро­ва­ние с целью огра­ни­че­ния, но с уче­том соот­вет­ствия кри­те­ри­ям допу­сти­мо­сти, о кото­рых я ска­жу чуть позже.

Весь же наш зако­но­да­тель­ный тренд осно­ван на регу­ля­тив­но-охра­ни­тель­ной доми­нан­те, на раз­ре­ши­тель­но-огра­ни­чи­тель­ной цели.

И с этой точ­ки зре­ния на новом вит­ке исто­рии мы про­дол­жа­ем совет­ские тра­ди­ции кон­тро­ля за обще­ством и его отдель­ны­ми чле­на­ми в отно­ше­нии их прав и сво­бод. И к меж­ду­на­род­ным стан­дар­там такое нор­мо­твор­че­ство и пра­во­при­ме­ни­тель­ная прак­ти­ка ника­ко­го отно­ше­ния не имеют.

Я пере­чис­лю неко­то­рые из этих фун­да­мен­таль­ных прин­ци­пов в обла­сти прав человека.

Прин­цип: граж­да­ни­ну (граж­дан­ке) все, что не запре­ще­но — раз­ре­ше­но. При этом этот прин­цип име­ет и вто­рую часть фор­му­лы: все, что вла­сти пря­мо не раз­ре­ше­но зако­ном, ей запрещено.

Это озна­ча­ет, что граж­да­нин (граж­дан­ка) может дей­ство­вать сво­бод­но, без огра­ни­че­ний, без вме­ша­тель­ства госу­дар­ствен­ной вла­сти, кро­ме слу­ча­ев, когда зако­ном опре­де­лен­ные дей­ствия или пове­де­ние запре­ще­ны. И граж­да­ни­ну нет необ­хо­ди­мо­сти во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с пред­ста­ви­те­ля­ми госу­дар­ства дока­зы­вать, ссы­ла­ясь на закон, что такие-то дей­ствия или такое-то пове­де­ние раз­ре­ше­ны зако­ном. Это пред­ста­ви­те­ли госу­дар­ствен­ной вла­сти, ссы­ла­ясь на кон­крет­ные нор­мы зако­на, обя­за­ны дока­зать граж­да­ни­ну, что такие-то его дей­ствия или пове­де­ние запрещены.

И наобо­рот, пред­ста­ви­те­ли госу­дар­ствен­ной вла­сти долж­ны дока­зать граж­да­ни­ну, что огра­ни­чи­вая его пра­ва или сво­бо­ды, или пред­при­ни­мая в отно­ше­нии его какие-то меры, они дей­ству­ют в соот­вет­ствии с нор­ма­ми зако­на, пря­мо раз­ре­ша­ю­щи­ми им так дей­ство­вать. Пото­му что любые иные дей­ствия пред­ста­ви­те­лей госу­дар­ствен­ной вла­сти, кро­ме пря­мо раз­ре­шен­ных зако­ном, запрещены.

И здесь глав­ное — чет­ко про­пи­сан­ная в законе про­це­ду­ра, не поз­во­ля­ю­щая пред­ста­ви­те­лям вла­сти про­из­воль­но интер­пре­ти­ро­вать поло­же­ния законодательства.

При­ве­ду пару про­стых, так ска­зать све­жих, примеров.

По всей стране орга­ны поли­ции, финан­со­вой поли­ции, наци­о­наль­ной без­опас­но­сти поль­зу­ют­ся блан­ка­ми пове­сток, где напи­са­но, что дан­ное лицо под угро­зой уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти за неяв­ку вызы­ва­ет­ся в дан­ный госор­ган, цити­рую, «по каса­ю­ще­му­ся Вас вопро­су». В повест­ке не ука­зы­ва­ет­ся ни в каче­стве кого (сви­де­те­ля, подо­зре­ва­е­мо­го, обви­ня­е­мо­го), ни по како­му уго­лов­но­му делу. А ведь повест­ка это доку­мент об обя­за­тель­ной  явке, и он, соглас­но Уго­лов­но-про­цес­су­аль­но­му кодек­су РК, обя­за­тель­но дол­жен содер­жать всю необ­хо­ди­мую для вызы­ва­е­мо­го лица инфор­ма­цию о его ста­ту­се и при­чине вызо­ва. Пото­му что при необ­хо­ди­мо­сти он может вос­поль­зо­вать­ся помо­щью адво­ка­та и гото­вить­ся к встре­че с долж­ност­ны­ми лица­ми, если к нему име­ют­ся претензии.

Кста­ти, несколь­ко лет назад меня тоже вызы­ва­ли по повест­ке, где, прав­да, было напи­са­но «по инте­ре­су­ю­ще­му Вас вопро­су». При­шлось позво­нить по ука­зан­но­му там теле­фо­ну и ска­зать, что я не при­ду, пото­му что меня у вызы­ва­ю­ще­го орга­на ниче­го не инте­ре­су­ет, а для моей явки им надо напра­вить мне повест­ку, выпи­сан­ную по фор­ме с ука­за­ни­ем при­чин и мое­го статуса.

Или отби­ра­ние поли­цей­ски­ми  объ­яс­ни­тель­ных у граж­дан по пово­ду и без пово­да. Это у нас теперь такой новый не опре­де­лен­ный в доста­точ­ной мере зако­ном про­цес­су­аль­ный доку­мент — объ­яс­ни­тель­ная. С одной сто­ро­ны — не про­то­коль­ная фор­ма, с дру­гой — не при­зна­тель­ные или сви­де­тель­ские пока­за­ния. А что-то посе­ре­дине, но созда­ю­щее граж­да­нам про­бле­мы. При­чем не хочешь писать объ­яс­ни­тель­ную, начи­на­ют угро­жать, пото­му что счи­та­ют, что это наша граж­дан­ская обя­зан­ность: по каж­до­му пово­ду писать объяснительные.

В прин­ци­пе, это каза­лось бы мело­чи, но из них фор­ми­ру­ют­ся отно­ше­ния вла­сти и обще­ства и без чет­ких про­пи­сан­ных в законе про­це­дур, не поз­во­ля­ю­щих пред­ста­ви­те­лям вла­сти дей­ство­вать про­из­воль­ным обра­зом, труд­но гово­рить об обес­пе­че­нии прав человека.

Сле­ду­ю­щий прин­цип — прин­цип пре­зумп­ции в поль­зу обес­пе­че­ния и реа­ли­за­ции прав и свобод.

Госу­дар­ствен­ная власть долж­на быть наце­ле­на на помощь граж­да­нам в реа­ли­за­ции их прав.

Реше­ния и дей­ствия ком­пе­тент­ных госу­дар­ствен­ных орга­нов долж­ны быть направ­ле­ны, преж­де все­го, на содей­ствие реа­ли­за­ции кон­сти­ту­ци­он­ных прав и сво­бод, и лишь при нали­чии доста­точ­ных осно­ва­ний — на нало­же­ние уста­нов­лен­ных зако­ном ограничений.

Бре­мя дока­зы­ва­ния о том, есть ли доста­точ­ные осно­ва­ния для нало­же­ния огра­ни­че­ний или запре­та на поль­зо­ва­ние тем или иным пра­вом или сво­бо­дой, лежит на органе, упол­но­мо­чен­ном нала­гать подоб­ные ограничения.

Реа­ли­за­ция в Казах­стане пра­ва на сво­бо­ду мир­ных собра­ний, пра­ва на сво­бо­ду сове­сти и рели­гии нагляд­но демон­стри­ру­ют непри­зна­ние это­го прин­ци­па. Это же мож­но ска­зать и о сво­бо­де сло­ва и средств мас­со­вой информации.

Скла­ды­ва­ет­ся впе­чат­ле­ние, что наобо­рот и в зако­но­да­тель­стве, и на прак­ти­ке сде­ла­но все, что­бы мак­си­маль­но затруд­нить поль­зо­ва­ние эти­ми пра­ва­ми и свободами.

Если у госу­дар­ства зада­ча помочь граж­да­нам реа­ли­зо­вать свое пра­во на выра­же­ние соб­ствен­но­го мне­ния и сло­ва, то оно спо­соб­ству­ет сво­бо­де дис­кус­сий и деба­тов, что пред­по­ла­га­ет неза­ви­си­мые радио и теле­ви­де­ние, неза­ви­си­мые печат­ные СМИ, сво­бо­ду рас­про­стра­не­ния любой литературы.

В этом слу­чае госу­дар­ству не нуж­но мини­стер­ство инфор­ма­ции, не нуж­ны поли­цей­ские, чья зада­ча — кон­фис­ка­ция  тира­жей неза­ви­си­мых изданий.

Госу­дар­ство в этом слу­чае само огра­ни­чи­ва­ет чинов­ни­ков от обра­ще­ния в суд за защи­той чести и досто­ин­ства, пони­мая, что объ­ем защи­ты чинов­ни­ков по опре­де­ле­нию дол­жен быть ниже по срав­не­нию с обыч­ным гражданином.

Дей­ству­ет про­стой прин­цип: не хочешь, что­бы руга­ли, в том чис­ле и не все­гда с при­ме­не­ни­ем нор­ма­тив­ной лек­си­ки, хочешь, что­бы не копа­лись в част­ных делах, в семей­ной жиз­ни, в биз­не­се, не ста­но­вись Пре­зи­ден­том, мини­стром, аки­мом. Никто не застав­ля­ет. А стал — тер­пи. Это пла­та за пра­во управ­лять людь­ми и высту­пать от име­ни госу­дар­ства или его отдель­ных органов.

А если цель дру­гая, если у госу­дар­ства цель огра­ни­чить сво­бо­ду выра­же­ния мне­ния, сло­ва и СМИ от, в основ­ном вооб­ра­жа­е­мых, угроз, то, соот­вет­ствен­но, и сред­ства другие.

Нуж­но Мини­стер­ство инфор­ма­ции, пото­му что нуж­но ведом­ство, кото­рое кон­тро­ли­ру­ет, над­зи­ра­ет, регу­ли­ру­ет и нака­зы­ва­ет. Нуж­ны затруд­ня­ю­щие реги­стра­цию СМИ зако­ны. Нуж­но при­знать веб-сай­ты СМИ и при­вле­кать к ответ­ствен­но­сти за неиз­вест­но кем сде­лан­ную запись на элек­трон­ном заборе.

Нуж­но уста­нав­ли­вать непо­мер­ные штра­фы и ком­пен­са­ции мораль­но­го вре­да, при­во­дя­щие к закры­тию СМИ.

Нуж­но сле­дить за жур­на­ли­ста­ми и рас­смат­ри­вать их как потен­ци­аль­ную гро­зу поряд­ку и стабильности.

То есть целе­по­ла­га­ние совер­шен­но иное.

Далее прин­цип юри­ди­че­ской опре­де­лен­но­сти и предсказуемости.

Уста­нов­ле­ние тре­бо­ва­ния, что огра­ни­че­ния поль­зо­ва­ния тем или иным пра­вом или сво­бо­дой долж­ны быть осно­ва­ны на чет­ких кри­те­ри­ях, поз­во­ля­ю­щих любо­му лицу со всей опре­де­лен­но­стью отли­чать пра­во­мер­ное пове­де­ние от про­ти­во­прав­но­го и пред­ви­деть пра­во­вые послед­ствия тако­го пове­де­ния, исклю­чая воз­мож­но­сти про­из­воль­ной интер­пре­та­ции поло­же­ний зако­на, как пред­ста­ви­те­ля­ми госу­дар­ствен­ных орга­нов вла­сти, так и гражданами.

Доста­точ­но упо­мя­нуть шести­лет­нюю реги­стра­цию пар­тии «Алга!», суд над «еди­ным СМИ» или про­цес­сы по обви­не­нию в раз­жи­га­нии соци­аль­ной или рели­ги­оз­ной роз­ни, что­бы понять, что этот прин­цип в нашей стране прак­ти­че­ски не соблюдается.

Нако­нец, все огра­ни­че­ния прав и сво­бод чело­ве­ка долж­ны про­хо­дить тест на осно­ве кри­те­ри­ев допустимости.

Допу­сти­мы­ми огра­ни­че­ни­я­ми прав и сво­бод чело­ве­ка явля­ют­ся те, которые:

- уста­нов­ле­ны законом,

- отве­ча­ют насущ­ной обще­ствен­ной или соци­аль­ной необходимости,

- пре­сле­ду­ют закон­но обос­но­ван­ные цели в демо­кра­ти­че­ском обще­стве, то есть, инте­ре­сы наци­о­наль­ной без­опас­но­сти и обще­ствен­но­го спо­кой­ствия, предот­вра­ще­ния бес­по­ряд­ков и пре­ступ­ле­ний, охра­ны здо­ро­вья и нрав­ствен­но­сти или защи­ты прав и сво­бод дру­гих лиц.

При этом эти огра­ни­че­ния долж­ны являть­ся сораз­мер­ны­ми этим целям.

Все наше зако­но­да­тель­ство и прак­ти­ка в отно­ше­нии обще­ствен­ных объ­еди­не­ний, рели­ги­оз­ных общин, поли­ти­че­ских пар­тий, ответ­ствен­но­сти СМИ и т.д. не прой­дет ника­ко­го теста на соот­вет­ствие этим кри­те­ри­ям допустимости.

При­оста­нов­ле­ние дея­тель­но­сти газе­ты на три или шесть меся­цев за непра­виль­ное изло­же­ние выход­ных дан­ных или несо­блю­де­ние пери­о­дич­но­сти выхо­да — это нагляд­ный при­мер того, что прин­цип про­пор­ци­о­наль­но­сти или сораз­мер­но­сти вооб­ще не суще­ству­ет для пред­ста­ви­те­лей нашей власти.

Я пере­чис­лил толь­ко ряд основ­ных прин­ци­пов меж­ду­на­род­но­го пра­ва в обла­сти прав чело­ве­ка, кото­рым, с моей точ­ки зре­ния, казах­стан­ское зако­но­да­тель­ство и пра­во­при­ме­ни­тель­ная прак­ти­ка в зна­чи­тель­ной мере не соот­вет­ству­ют и тре­бу­ют кар­ди­наль­но­го кон­цеп­ту­аль­но­го реформирования.

Это, кста­ти, основ­ное объ­яс­не­ние кри­ти­ки меж­ду­на­род­ных, в том чис­ле непра­ви­тель­ствен­ных пра­во­за­щит­ных  орга­ни­за­ций в отно­ше­нии несо­блю­де­ния нашим госу­дар­ством меж­ду­на­род­ных стан­дар­тов в обла­сти прав человека.

Реа­ли­за­ция на прак­ти­ке этих основ­ных прин­ци­пов меж­ду­на­род­но­го пра­ва в обла­сти прав чело­ве­ка это труд­ная и доста­точ­но дли­тель­ная по вре­ме­ни рабо­та. Как пока­зы­ва­ет зару­беж­ная прак­ти­ка, в том чис­ле и раз­ви­тых демо­кра­ти­че­ских госу­дарств, реа­ли­за­ция этих прин­ци­пов на прак­ти­ке часто стал­ки­ва­ет­ся с серьез­ны­ми трудностями.

Тем не менее в боль­шин­стве стран мира сде­ла­но глав­ное: эти прин­ци­пы в той или иной фор­ме закреп­ле­ны в зако­но­да­тель­стве и их исполь­зу­ют, преж­де все­го, судеб­ные орга­ны в сво­ей практике.

Думаю, что несо­блю­де­ние этих прин­ци­пов в нашем зако­но­да­тель­стве и пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ке ста­нет непо­сред­ствен­но оче­вид­ным, когда появят­ся пер­вые реше­ния Коми­те­та ООН по пра­вам чело­ве­ка, на рас­смот­ре­нии кото­ро­го уже нахо­дят­ся или под­го­тов­ле­ны к пода­че более десят­ка жалоб граж­дан Казах­ста­на на государство.

Эти жало­бы свя­за­ны и с нару­ше­ни­ем пра­ва на спра­вед­ли­вый судеб­ный про­цесс, и пра­ва на сво­бо­ду сло­ва и выра­же­ния мне­ния (пер­вая жало­ба гос­по­ди­на Есер­ге­по­ва), и пра­ва на мир­ные собра­ния, и пра­ва на сво­бо­ду сове­сти и рели­гии, и пра­ва на сво­бо­ду ассо­ци­а­ции, и пра­ва на ком­пен­са­цию в слу­чае нару­ше­ния прав.

Если озна­ко­мить­ся с юрис­пру­ден­ци­ей Коми­те­та по подоб­ным делам, то сра­зу же ста­нет оче­вид­ным, что в осно­ве прак­ти­че­ски всех реше­ний лежат как раз пере­чис­лен­ные мною принципы.

Эти прин­ци­пы, к сожа­ле­нию, прак­ти­че­ски незна­ко­мы нашим чинов­ни­кам, ни тео­ре­ти­че­ски, ни на прак­ти­ке. О них прак­ти­че­ски не зна­ет наше общество.

Их в нашем пра­во­вом поле про­сто нет.

И пока они в нем не появят­ся, гово­рить о выпол­не­нии меж­ду­на­род­ных обя­за­тельств в обла­сти прав чело­ве­ка вооб­ще не приходится.

Спа­си­бо за внимание».

Читать ори­ги­нал статьи: 

Все, что не запре­ще­но – разрешено!

архивные статьи по теме

В Казахстане идет подготовка к монархии

«Стране вряд ли нужно знать»? Закрытость личной жизни правителей

Editor

Хлебное дело Надежды Атаевой