Президентские выборы в Кыргызстане завершились 15 октября победой кандидата от действующей власти. То есть прошло уже две недели, однако Алмазбек Атамбаев продолжает шумно отмечать свой успех, достигнутый, в том числе, умело спровоцированным дипломатическим скандалом с соседним Казахстаном. Этот оказавшийся весьма эффективным политтехнологический ход во многом и определил победу Сооронбай Жээнбекова.
Внимание наблюдателей по-прежнему приковано к казахстанско-киргизскому конфликту, затрагивающему вопросы таможенного администрирования. Без внимания не остается и продолжение политического троллинга в исполнении уходящего кыргызского президента. Его объектами стали Нурсултан Назарбаев и политическое руководство Казахстана в целом, а теперь ещё и депутаты ГД ФС РФ (вице-спикер Игорь Лебедев, сын лидера ЛДПР Владимира Жириновкого, и Ярослав Нилов).
В продолжение конфликта 23 октября МИД КР объявил о начале внутригосударственных процедур по денонсации Соглашения от 26 декабря 2016 года между РК и КР о развитии экономического сотрудничества в условиях экономической интеграции. А 27 октября Алмазбек Атамбаев во время церемонии вручения верительных грамот послами ряда стран заявил о необходимости срочного строительства железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан (с выходом через Туркмению и Иран к Аравийскому морю и Индийскому океану). То есть с окончанием президентской кампании пограничная напряженность в двусторонних отношениях не только не завершилась, но теперь ещё и имеет шансы трансформироваться в разряд долговременных негативных факторов (которых и без того хватает), затрагивающих дальнейшие перспективы ЕАЭС.
По всей видимости, нынешний двусторонний конфликт будет улажен (но не будет забыт) уже после вступления нового президента Кыргызстана в свои полномочия 1 декабря текущего года. Ведь Казахстан является важнейшим импортером кыргызской продукции (в 2016 году импортировал кыргызских товаров на 274 млн долларов).
Кроме того, не стоит забывать, что в Казахстане официально зарегистрированы 125 тысяч трудовых мигрантов из Кыргызстана. А это значит, что кыргызская экономика не в состоянии существовать в условиях затяжного конфликта с Казахстаном. Одного экспорта золота в Швейцарию (на сумму около 500 млн долларов) и переводов трудовых мигрантов из России для этого явно недостаточно.
Есть надежда (но не факт), что ратификация нового Таможенного кодекса ЕАЭС всеми пятью странами поспособствует тому, чтобы впредь аналогичных конфликтов не повторялось. По крайней мере новый Таможенный кодекс должен ввести в действие 32 статью договора о ЕАЭС, которая затрагивает вопросы перемещения товаров третьих стран, включая так называемый «серый импорт» из Китая, которым активно промышляют как Кыргызстан, так и Казахстан. Однако ратификация нового Таможенного кодекса будет искусственно затягиваться, и, по всей видимости, как Кыргызстаном, так и Арменией.
При этом казахстанско-кыргызский конфликт отвлёк внимание от не менее значимых, как для региона, так и далеко за его пределами, событий. К их числу, безусловно, относится недавний (25−27 октября) государственный визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Турцию.
Последний раз глава Узбекистана посещал Анкару 18 лет назад, и отношения между двумя странами, особенно в последние 12 лет, нельзя назвать ни дружескими, ни партнерскими. В 1991 году Анкара первой официально признала независимость тюркских стран постсоветского пространства, включая Узбекистан. Однако в последствие Турция стала прибежищем для многих оппозиционеров режиму, возглавляемому Исламом Каримовым, включая известного Мухаммад Салиха.
Кроме того, Ташкент обвинил турецких исламистов в непосредственном участии в подготовке покушения на Ислама Каримова в Ташкенте в 1999 году. После этого Узбекистан первым из стран Средней Азии закрыл турецкие лицеи. Затем в одностороннем порядке отменил существовавший безвизовый режим для взаимных посещений граждан двух стран. В свою очередь Турция выступила с резкой критикой в адрес Узбекистана после Андижанских событий 2005 года, а в 2011 году официально внесла его в список пяти недружественных Турции стран.
С приходом к власти Шавката Мирзиёева ситуация в двусторонних отношениях стала стремительно меняться, несмотря на то, что Мухаммад Салих так и продолжает проживать в Турции. (Его влияние на внутриполитические процессы в Узбекистане за долгие годы так и осталось в фантазиях спецслужб внешних интересантов и мечтах романтиков от политики, и сегодня он не представляет какой-либо серьёзной угрозы для действующего президента Узбекистана.)
Необходимо отметить, что добиться реальных положительных результатов на внешнеполитическом треке новому президенту намного проще, чем провести обещанные внутренние реформы, успех которых во многом будет определяться его способностью привлечь иностранные инвестиции на выгодных экономике Узбекистана условиях. Итоги государственного визита Шавката Мизиёева в Турцию подтверждают тезис о том, что он последовательно стремится реализовать курс на разумную открытость и нормализацию отношений с соседями и культурно родственными странами.
Первая встреча нового президента Узбекистана с Реджепом Эрдоганом состоялась в прошлом году в Самарканде, когда турецкий президент почтил своим посещением могилу Ислама Каримова. Затем лидеры двух стран встречались на полях саммитов в Пекине, Астане и Нью-Йорке.
Для Турции и ее лидера установление конструктивных отношений с новым руководством Узбекистана позволяет восстановить и расширить собственное присутствие в ключевом с геополитической точки зрения государстве Центральной Азии.
Недавние визиты Шавката Мирзиёева в Москву и Пекин, в ходе которых были подписаны межправительственные и межведомственные соглашения на общую сумму в 15,8 млрд долларов и 23 млрд долларов соответственно, говорят сами за себя. На фоне этих цифр «вес» подписанных в Анкаре соглашений намного скромнее – около 3,5 млрд долларов. Однако значимость этого визита нельзя измерять лишь исключительно в абсолютных цифрах.
Действительно, сегодня товарооборот между двумя странами по итогам 2016 года не дотягивает до 1,5 миллиардов долларов, однако он сопоставим с товарооборотом между Турцией и Казахстаном. При этом за первые 9 месяцев 2017 года рост товарооборота составил 29%. С такой динамикой планы Анкары и Ташкента в ближайшие несколько лет увеличить объем товарооборота до 10 миллиардов долларов видятся вполне реалистичными.
Турция заинтересована в возвращении своего бизнеса на самый большой рынок региона (численность населения Узбекистана сопоставима с численностью населения Казахстана и трех государств Средней Азии вместе взятых). При этом двустороннее экономическое сотрудничество не будет ограничиваться только взаимной торговлей и намерено охватить такие отрасли как банковско-финансовую, логистику, сельское хозяйство, горнодобывающую промышленность, здравоохранение, авиацию, туризм и науку.
Узбекистан интересен Турции не только как привлекательный рынок сбыта, но и тем, что это государство обладает седьмыми в мире запасами природного газа, четвёртыми в мире запасами урана, является шестым в мире производителем хлопка. И при этом эти богатства находятся в собственности государства, чем Узбекистан выгодно отличается от того же Казахстана, в котором вопрос о собственности ресурсов весьма непопулярная тема. При этом турки наверняка сделали выводы из прошлых ошибок, когда в первые годы независимости центрально-азиатских постсоветских стран пытались вести себя в них как хозяева. Очевидно, что сейчас такого поведения никто не потерпит, и турецкие бизнесмены в Узбекистане будут желанными, но все же гостями.
В то же время турецкий бизнес имеет богатый опыт. Например, в Туркменистане (товарооборот с которым превышает 6 млрд долларов в год) инвестиции вкладываются в хлопкопереработку, текстильное производство, капитальное строительство, предприятия пищевой промышленности. Этот опыт будет легче экстраполировать в Узбекистане, чем заново нарабатывать с чистого листа.
Хорошо известно, что главным сдерживающим фактором, препятствующим развитию экспортного потенциала Узбекистана, является не только отсутствие у него собственного выхода к морю, но и его отсутствие у окружающих Узбекистан стран-соседей. В этой связи развитие транспортно-логистического кластера займёт одно из ключевых мест в турецко-узбекских отношениях. Это подтвердили результаты визита Шавката Мирзиёева в Турцию, в ходе которого оба президенты обсудили выгоды для Узбекистана от запуска железнодорожной линии «Баку-Ахалкалаки – Карс». Не случайно и то, что обе стороны согласились пересмотреть транзитные тарифы в целях их оптимизации.
Узбекистан рассчитывает привлечь турецкий капитал для создания совместных предприятий в сельскохозяйственной, текстильной, кожевенно-перерабатывающей и фармацевтической отраслях промышленности. То есть турецкие инвестиции должны пойти на создание новых рабочих мест, улучшение социально-экономического положения населения, без чего президент Узбекистана не сможет провести обещанные внутренние реформы.
С большой степенью вероятности можно предположить, что центром привлечения турецких инвестиций станет открытая в январе 2017 года свободная экономическая зона «Ургут», расположенная в Самаркандской области. В подтверждение этому говорят договоренность об открытии прямого авиасообщения между Стамбулом и Самаркандом, а также упрощение процесса получения узбекских виз для некоторых категорий граждан Турции.
Безусловно достигнутое соглашение о прямом воздушном сообщении между Самаркандом и Стамбулом не просто символично, но уже на первом этапе реализации расширит возможности туризма и в какой-то степени дополнительно активизирует челночную торговлю, то есть с практической точки зрения – повысит уровень занятости населения.
Реализация совместных рекреационно-инфраструктурных проектов в Самаркандской, Бухарской, Хорезмской и Ташкентской областях призвана благоприятно повлиять на увеличение туристического потока в Узбекистан. Уже достигнуто соглашение о том, что турецкая компания «Demir Group» займётся строительством туристической зоны в Ташкенте. Естественно, это будет не единственный проект.
Пока рано говорить о том, что между Турцией и Узбекистаном весьма быстро наладится тесное политическое взаимодействие, всё же имевшие место проблемы в двусторонних отношениях, а фактически их заморозка в течение последних 12 лет, имеют свои корни. Однако вопросы безопасности, без обсуждения которых невозможно представить сегодня любые межгосударственные отношения, станут, безусловно, одним из столпов их развития.
До недавнего времени на территории, подконтрольной ИГИЛ, находилось не менее 1,5 тысяч граждан Узбекистана. Ташкент не заинтересован в возвращении в Узбекистан джихадистов, прошедших боевую подготовку в Сирии и Ираке. В этой связи сотрудничество Турции и Узбекистана в борьбе с экстремизмом, незаконным оборотом наркотиков, нелегальной миграцией, трансграничной организованной преступностью является неизбежным. При этом расширение двустороннего сотрудничества в борьбе с терроризмом и другими транснациональными угрозами окажет благотворное влияние на состоянии безопасности в регионе ЦА в целом.
Также видится вполне реальным, что Узбекистан и Турция найдут платформу для взаимодействия в афганском вопросе: Турция стремится расширить своё присутствие в первую очередь на Севере Афганистана, и Узбекистан может в этом активно поспособствовать.
Думаю, что Турция и Узбекистан действительно «обречены» на стратегическое сотрудничество, и его развитие принесёт существенные коррективы в региональную расстановку сил. Ожидается, что в ближайшие несколько лет именно Узбекистан станет наиболее динамично развивающимся государством, чей потенциал сегодня не реализован даже наполовину.
До недавнего времени Казахстан чувствовал себя региональным лидером, имеющим качественно иной, более высокий, по сравнению с другими республиками статус. И именно с этих позиций пытался выстраивать взаимоотношения с ключевыми внешними акторами, будь то США, Китай, Турция, Иран, некоторые страны ЕС. Подобная попытка была предпринята и в отношении России, по крайней мере, предложение о многоуровневой евразийской интеграции звучали открыто, да и сегодня предпринимаются попытки возвратиться к этой теме.
В понимании Казахстана многоуровневость заключалась в том, что именно Казахстан, став региональным лидером, будет уполномочен вести диалог с Россией, ЕС, США, Китаем и другими с позиций лидера коллектива среднеазиатских интересантов. Но коллектива не сложилось, и в этом плане казахстанско-кыргызский конфликт является одной из ярких тому иллюстраций и приобретает намного большее значение, чем «троллинг по приколу» одного лидера по отношению к другому.
При этом не стоит забывать, что на протяжении 26 лет в отношениях Казахстана и Узбекистана существуют реальные и потенциальные точки конфликта. О них не принято говорить, но они есть.
Впервые они были публично описаны ещё в 2005 году. В ряде работ казахстанских аналитиков прямо указывалось на то, что усиливающийся Узбекистан, к тому же участвующий в геополитических комбинациях третьих сторон, неминуемо будет оказывать прямое влияние на внутреннее и внешне развитие Казахстана. В частности, наличие общей границы предопределяет неизбежность взаимного влияния, которое в настоящее время, благодаря мудрости лидеров обоих государств носит в большей степени положительный или нейтральный характер. Однако этнокультурные противоречия между казахами и узбеками имеют свои глубокие исторические корни, о чём нельзя забывать.
Конкуренция мировых центров силы автоматически ретранслируется на отношения между Казахстаном и Узбекистаном. В этой связи, по всей видимости, наметившийся прорыв в турецко-узбекских отношениях станет дополнительным фактором беспокойства Астаны.
Впрочем, будем сохранять оптимизм и надеяться на то, что взаимное опасение и недоверие друг к другу двух ключевых государств Центральной Азии все же не получат дальнейшего развития, и взаимовыгодное сотрудничество сменит период скрытого соперничества.
Оригинал статьи: The expert communication channel of Central Asia region Kazakhstan 2.0
