13 октября, 2024
Image default

Текучая реальность

Рос­сий­ская власть пыта­ет­ся засу­нуть живую жизнь в про­кру­сто­во ложе схе­мы, но упро­ще­ние сущ­но­стей — пря­мой путь к хао­су и раз­ру­ше­нию, напи­сал в сво­ем мате­ри­а­ле, опуб­ли­ко­ван­ном в жур­на­ле “Новое вре­мя” фило­соф Миха­ил Ямполь­ский. Но его выво­ды, как нам кажет­ся, мож­но спро­еци­ро­вать не толь­ко на Рос­сию. Ниже пред­ла­га­ем его ваше­му вниманию.

 

Автор: Миха­ил ЯМПОЛЬСКИЙ

 

Боль­шая часть социо­ло­гов, эко­но­ми­стов и фило­со­фов сего­дня сой­дут­ся во мне­нии, что мир, в кото­ром мы живем, ста­но­вит­ся все более и более слож­ным. Эко­но­ми­че­ский кри­зис 2008 года часто оце­ни­ва­ет­ся не толь­ко как резуль­тат без­от­вет­ствен­но­сти и алч­но­сти, но и как след­ствие тако­го стре­ми­тель­но­го услож­не­ния финан­со­вых про­дук­тов и пото­ков, кото­рое не под­да­ет­ся контролю.

Эко­но­ми­ка свя­зы­ва­ет­ся с поли­ти­кой, кото­рая так­же рез­ко услож­ня­ет­ся — отдель­ные госу­дар­ства все боль­ше вхо­дят в слож­ную сеть меж­ду­на­род­ных свя­зей и слож­ных поли­ти­че­ских объ­еди­не­ний. Гло­ба­ли­за­ция — не про­сто пустое сло­во, но отра­же­ние услож­ня­ю­щих­ся систем­ных свя­зей. Про­стые пар­тий­ные моде­ли осо­зна­ют­ся как все менее адек­ват­ные; на поли­ти­че­скую аре­ну выхо­дит мно­же­ство наци­о­наль­ных, этни­че­ских, ген­дер­ных групп, рань­ше не играв­ших суще­ствен­ной роли.

Такие социо­ло­ги, как Зиг­мунт Бау­ман, уже дав­но гово­ри­ли о «теку­чей реаль­но­сти», кото­рая выхо­дит за рам­ки устой­чи­вых пред­став­ле­ний. Уль­рих Бек ввел поня­тие «обще­ства рис­ка», под­ра­зу­ме­ва­ю­щее непред­ска­зу­е­мость послед­ствий (напри­мер, эко­ло­ги­че­ских) от при­ни­ма­е­мых реше­ний. Повсе­мест­но идет бур­ное раз­ви­тие тео­рии слож­но­сти и эмер­жент­но­сти, то есть изу­че­ние гене­зи­са явле­ний, кото­рые не опре­де­ли­мы про­сты­ми при­чин­но-след­ствен­ны­ми свя­зя­ми. Неопре­де­лен­ность, царя­щая сего­дня в мире, созда­ет чув­ство рас­те­рян­но­сти, неуве­рен­но­сти и одно­вре­мен­но стре­ми­тель­но теку­ще­го вре­ме­ни, посто­ян­но­го изме­не­ния и обновления.

Ост­ров простоты

 

На этом фоне нарас­та­ю­щей слож­но­сти Рос­сия выгля­дит уди­ви­тель­ным ост­ров­ком «про­сто­ты». Когда-то фран­цуз­ский исто­рик Ален Безан­сон пора­зил меня утвер­жде­ни­ем, что рос­сий­ская куль­ту­ра и обще­ство ХIХ века зна­чи­тель­но про­ще евро­пей­ских: худо­же­ствен­ная сре­да немно­го­чис­лен­на, газет, жур­на­лов, теат­ров, изда­тельств и уни­вер­си­те­тов мало, поли­ти­че­ских пар­тий и граж­дан­ских объ­еди­не­ний нет, обще­ство гораз­до менее обра­зо­ва­но и актив­но и т.д. Этот мало­при­ят­ный диа­гноз Безан­со­на, увы, с кор­рек­ци­ей при­ло­жим и к сего­дняш­ней России.

Осо­бен­но этот кон­траст оче­ви­ден, когда чита­ешь ана­ли­ти­че­ские обзо­ры. На фоне слож­но­сти и мно­го­фак­тор­но­сти миро­вых про­цес­сов бро­са­ет­ся в гла­за про­сто­та рос­сий­ских обзо­ров, где все в кон­це кон­цов сво­дит­ся к одно­му — ценам на нефть, кото­рые гло­баль­но зави­сят в основ­ном от добы­чи слан­це­вых газа и неф­ти. Поми­мо неф­тя­ной конъ­юнк­ту­ры, ана­ли­ти­че­ские обзо­ры вклю­ча­ют одно­тип­ные упо­ми­на­ния «небла­го­при­ят­но­го инве­сти­ци­он­но­го кли­ма­та» и «отто­ка капи­та­лов». И это все. Дохо­ды про­ис­хо­дят либо от угле­во­до­ро­дов, либо от рас­пи­ла бюд­же­та, но бюд­жет сам воз­ни­ка­ет из тех же угле­во­до­ро­дов. В поли­ти­ке все еще «про­ще». Поли­ти­че­ские про­гно­зы часто сво­дят­ся к тому, что, «как извест­но, все у нас реша­ет один чело­век», а реше­ния эти непредсказуемы.

 

Ров­но то же самое мож­но отне­сти к иным сфе­рам жиз­ни. Обще­ство раз­де­ле­но на сво­их и чужих без про­ме­жу­точ­ных кате­го­рий, или рос­си­ян и мигран­тов, бюд­жет­ни­ков и про­чих — тоже без нюан­сов. В живо­пи­си и лите­ра­ту­ре прак­ти­че­ски не суще­ству­ет каких-то школ и тече­ний. О раз­лич­ных направ­ле­ни­ях в фило­со­фии невоз­мож­но помыслить.

Но про­сто­та не явля­ет­ся онто­ло­ги­че­ским свой­ством рос­сий­ско­го обще­ства. В 1920‑е годы в Рос­сии, несмот­ря на одно­пар­тий­ность, было мно­го поли­ти­че­ских групп, даже внут­ри уни­фи­ци­ро­ван­ной боль­ше­вист­ской пар­тии. В искус­стве, лите­ра­ту­ре, кино было мно­же­ство груп­пи­ро­вок с соб­ствен­ны­ми про­грам­ма­ми и эсте­ти­кой. В 1930‑е годы это раз­но­об­ра­зие было окон­ча­тель­но уни­что­же­но, все было насиль­ствен­но упро­ще­но, и эта мерт­вен­ная про­сто­та ста­ла нор­мой, кото­рую вла­сти бди­тель­но блюдут.

Вла­сти все­гда и всю­ду меч­та­ют об упро­ще­нии, стре­мят­ся не допу­стить слож­но­сти, с кото­рой они свя­зы­ва­ют угро­зу себе. Упро­ще­ние кажет­ся спо­со­бом повы­сить эффек­тив­ность управ­ле­ния. И дей­стви­тель­но, в резуль­та­те насиль­ствен­но­го упро­ще­ния управ­ля­е­мость может вырас­ти, но толь­ко на непро­дол­жи­тель­ный момент. Я пола­гаю, что крах СССР был пря­мым след­стви­ем ста­лин­ско­го упро­ще­ния обще­ства. Имен­но в 1930‑х годах был создан меха­низм посте­пен­но­го раз­ру­ше­ния стра­ны. Воз­ник­шие тогда упро­щен­ные соци­аль­ные моде­ли посте­пен­но все мень­ше и мень­ше соот­вет­ство­ва­ли услож­ня­ю­щей­ся реаль­но­сти. В какой-то момент дей­стви­тель­ность и систе­ма управ­ле­ния настоль­ко разо­шлись меж­ду собой, что управ­лен­че­ский меха­низм пере­стал управ­лять и про­сто рухнул.

 

Жизнь как схема

 

Путин с само­го нача­ла счи­тал, что упро­ще­ние поли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских струк­тур — это спо­соб повы­ше­ния их эффек­тив­но­сти. Его пре­сло­ву­тая вер­ти­каль, Гос­пром и зачист­ка поли­ти­че­ско­го про­стран­ства — при­зна­ки тако­го под­хо­да. И, как обыч­но, упро­щен­ная модель корот­кое вре­мя рабо­та­ет, а потом начи­на­ет утра­чи­вать связь с реаль­но­стью и дви­гать обще­ство к кризису.

Сего­дняш­няя реак­ция вла­стей на кри­зис — это обре­чен­ная попыт­ка к ново­му вит­ку повсе­мест­но­го упро­ще­ния. Его сим­во­лом ста­но­вят­ся казак с нагай­кой и поп с кадилом.

Из духа «про­сто­ты» воз­ни­ка­ют уни­фи­ци­ро­ван­ные учеб­ни­ки лите­ра­ту­ры и исто­рии, в кото­рых все делит­ся на пра­виль­ное, одоб­ря­е­мое и сомни­тель­ное, пори­ца­е­мое. Даже сек­су­аль­ная жизнь долж­на быть све­де­на к про­стым нор­мам, кото­рые исте­ри­че­ски насаж­да­ют­ся Думой, жела­ю­щей тоталь­но регла­мен­ти­ро­вать пове­де­ние людей и сде­лать крайне затруд­нен­ным любое спон­тан­ное про­яв­ле­ние жиз­ни — не толь­ко поли­ти­че­ской, вся­кой вооб­ще — напри­мер, волонтерства.

Жизнь повсю­ду впи­хи­ва­ет­ся в неадек­ват­ную для нее схе­му. Имен­но этим сей­час уси­лен­но зани­ма­ет­ся След­ствен­ный коми­тет, стре­мя­щий­ся пред­ста­вить спон­тан­ное пове­де­ние людей как резуль­тат спла­ни­ро­ван­но­го заговора.

От схе­мы к хаосу

 

Но обуз­дать спон­тан­ные про­цес­сы, упро­стить их до эле­мен­тар­но­го поряд­ка невоз­мож­но, тем более что меж­ду Рос­си­ей и миром, как бы это­го кому-то ни хоте­лось, нет непро­ни­ца­е­мых мем­бран. Слож­ность про­ни­ка­ет в Рос­сию, несмот­ря на уси­лия это­го не допу­стить. Како­ва роль упро­сти­те­лей в этом про­цес­се? Я думаю, они не в состо­я­нии оста­но­вить услож­не­ния обще­ства, но могут эффек­тив­но транс­фор­ми­ро­вать слож­ность в хаос, чем они, на мой взгляд, уси­лен­но сей­час зани­ма­ют­ся. Я бы даже ска­зал, что это их глав­ная и пуга­ю­щая роль.

Сле­ду­ет раз­ли­чать слож­ность и хаос. Слож­ность часто кажет­ся энтро­пи­ей, но тако­вой не явля­ет­ся, она, как гово­рят уче­ные, мета­ста­биль­на и гото­ва к неожи­дан­ной кри­стал­ли­за­ции новых отно­ше­ний и струк­тур. Слож­ность про­из­во­дит новое. Энтро­пия ста­биль­на, так как неспо­соб­на про­из­во­дить новое, а спо­соб­на толь­ко к раз­ру­ше­нию свя­зей и нара­щи­ва­нию хао­са. Там, где упро­сти­те­ли ищут эле­мен­тар­но­го поряд­ка, они бло­ки­ру­ют воз­мож­но­сти к само­ре­гу­ля­ции слож­но­го и уси­ли­ва­ют хаос. Чем с боль­шим рве­ни­ем вла­сти насаж­да­ют при­ми­тив­ный «руч­ной» кон­троль, тем быст­рее они раз­ру­ша­ют соб­ствен­ную систе­му. Это хоро­шо вид­но сего­дня на при­ме­ре Думы, тер­ро­ри­зи­ру­ю­щей обще­ство и одно­вре­мен­но самопожирающей.

К сожа­ле­нию, это само­убий­ствен­ное упро­ще­ние под­вер­га­ет рис­ку обще­ство в целом. Соци­аль­ная струк­ту­ра, обла­да­ю­щая даже отно­си­тель­ной слож­но­стью, не может быть насиль­ствен­но пре­вра­ще­на в одно­кле­точ­ное и не раз­ру­шить­ся. Там, где само­ре­гу­ля­ция слож­но­сти уни­что­жа­ет­ся, воца­ря­ют­ся хаос, энтро­пия и смерть. Важ­но не допу­стить, что­бы струк­ту­ры вла­сти, рас­па­да­ясь, потя­ну­ли за собой все обще­ство, как это слу­чи­лось в момент гибе­ли СССР.

Источ­ник: Жур­нал “Новое время”

Ори­ги­нал статьи:

Теку­чая реальность

архивные статьи по теме

В деле Нарымбаева и Мамбеталина фигурирует «аноним»

Editor

«Кокжайлау»: лучший бизнес года!

ЛОКТЕМ, КОЛЕНОМ ИЛИ ПОСЛАТЬ МОЛЧА

Editor